Записано летом и осенью 2017 года в Москве.
Звукорежиссер Михаил Ильин.

___________________________________


***

московский осенний закат —
начало заката —
это особый колористический
парадокс:
все облака
фиолетовы в середине
розовы по краям
а самый низ неба —
натурально зелёный,
как писал Эрих Мария Ремарк

...я раньше думал —
он преувеличивает, как плохой немецкий поэт
но небо бывает зелёным:
как сильно разбавленный цвет листвы
и тёмная листва
шевелится, замирает

вот идут девочки
пО две, пО три
лет двадцати —
двадцати пяти
в огромных очках
в суровых оправах
так глупы и нелепы
так красивы и так нежны
и никому не нужны

но небо видно им
в любой пространственной точке
почти ядовитое
почти золотое — как нимб, как рай
а они идут мимо
пустого кафе
смотрят в мертвенные экраны
и гонят пальцем
друг дружкины фотопортреты
с выигрышной светотенью
с недоумением в глазах

...чувак! может быть, ты
думаешь
что твоя родина — это Россия
нет, твоя родина — ложь и смерть
просто ложь и смерть
вглядись в любое
собственное слово и дело
что ты там видишь?
ложь и смерть

вот ты обещал
обещал и не сделал
выпил
и не замолчал
полюбил и не промолчал
вроде, фигня
но сам сатана жмёт твою руку:
ты утвердил
ложь и смерть
ты подтвердил
ложь и смерть

но истина ждёт тебя
в любой временнОй точке
истина ждёт тебя
и устала ждать
истина ждёт тебя
в любой временнОй точке
истина ждёт тебя
и устала ждать

вот издевательский разговор
зелёной листвы и зелёного неба
и самоедская
хмурость лиловых облаков:
а через два часа
выглянут звёзды
кошки в тёмном дворе
залезут на карусель
и дворничиха Роза
выйдет с рыжим псом
закурит и поздоровается басом

московская ночь —
начало ночи —
осенняя ночь
лёгкие колтуны облаков
синие звёзды и блеск травы
белые фонари
рыжие фонари
чуткая тишина
дыхание тишины
тишина
так красива и так нежна
синяя тишина
и никому не нужна
робкая тишина
долгая тишина

___________________________________

***

шли волхвы
устав дорОгою
спали, подлжив дары
под седые свои головы
жгли короткие костры

дули на похлёбку,
миской жглись
вспоминали, ТРИ ЦАРЯ,
три дворца свои — и дальше шли
робкой радостью горя

вспоминали кошку старую
тень короны на полу
дудку
белую отару — и
шли верблюдами в иглу!

____________________________________

***

меж
всех слоёв небес
вдруг
бегает огонь
на
чьей он стороне
на
медленной войне

меж
нитей дождевых —
свет
клочьев снеговых
на
чьей он стороне
на
медленной войне

дым
дней и папирос
ле-
тает как вопрос:
на
чьей он стороне
на
медленной войне

здесь
в общей тишине
здесь
в полной тишине —
есть
посреди всего
тающее
торжество

____________________________________


***

зачем я наблюдаю белый свет?
он выглядит как именно что ясный свет
как быть, когда весь мир пронижет божий свет --
а ты не с ним, тебя почти что нет

как быть, когда в тебе погас почти весь свет
и по ночной дороге скачет мокрый след
колёс или подошв, а ты идёшь, как дождь
совсем уже забыв, куда идёшь?

вот утренние провода между косых столбов
сияющие капли, как сам любовь
всё небо смотрит падающей капле вслед
-- как быть, когда весь мир как ясный свет

____________________________________


***

предсмертный Олди, глядящий в печь,
держащий ритм
как никогда
и его маленькая дочь —

святость печали и нищеты
недоступная художественному языку
Аристакисяна
или Пазолини — да ничьему

воплощённость слова «приют»
воплощённость дела «покой»
преображённость — в полной утрате сил —
но не об этом ли просил

этот кивок синкопы: ага, ага
при виде торжества твоего врага;
крест, на котором ты то ли разбойник,
то ли второй разбойник

закат над Голгофой цвета печного огня:
Господи, для чего? для чего меня?

____________________________________


***
по светло-серой мгле небес
в народной песне сов
летит, сто лет летит одна стрела
над шорохом лесов

и если ты ей встретишься
то гибели не жди
а просто впереди одна тоска
и робкие дожди

так плачут над Некрасовым
в гостиных барчуки
и вдруг несутся флаги красные
подобием реки

и лужа на пожарище
безлюдном так горит
как с умирающим товарищем
товарищ говорит:

мы выстроим широкие
большие кубики-дома
там будут окна ясноокие
там будет свет ума

вон -- по слепящей синеве небес
в народной песне дня
летит, сто лет летит одна стрела
над морем из огня

____________________________________


***
светло в яме
под весом волка рухнул настил
вот — улеглись
листья кружившиеся сперва
светло в яме

вода в доме
тише и тише качается в ведре
дышит большой
и круглый отсвет на потолке
вода в доме

в густом дыме
вертятся рыжие искры вверх
вверху гаснут
серыми точками плывут вниз
в густом дыме

в ночном небе
светлеет звёздная глубина
и полной грудью
прозрачный волк дышит и бежит
в ночном небе

____________________________________


* * *

дождик счастливый дождик
не плачь плечами
светится ранний день

ветер огромный август
веточке маю
говорит не сломаю
катится дым

вечность бедная вечность
жжется очами
лист скачет воробьем

дом предосенний август
с дорОгой в город
говорит; говорит
с дождем молодым

____________________________________


КРЕСТЬЯНСКАЯ ПЕСНЯ

что и кто
и земля не злая
шли и шло
и солнечный волос
жжётся ждёт
сердцу сердцевиной
стать — и снится
и длится ночь

слеп как блеск
муравьиных крыльев
сад и сед
лепестками яблонь
утром пруд
замело колодец
скоро ночь
новая ночь

грабли, гром
мокрая дорога
шли и шло
время и не надо
говорить
сердцу сердцевина
что и кто
и на небе ночь